Финальный стежок, и рана на теле мужчины будет затянута, а операция закончена.
- Синди? - зовёт Пол, не отрываясь от иглы.
- Пульс в норме. Давление в норме, - спохватившись, констатирует молоденькая пректикантка с двумя светлыми короткими косичками, смотря на показатели приборов.
- Вот и прекрасно. Поздравляю всех с очередной отличной работой! - затянув стежок и отложив иглу, Рипли смотрит на своих коллег, и по его глазам можно видеть, что за защитной медицинской маской мужчина улыбается. Хирурги облегчённо вздыхают, пара студентов даёт друг другу пять, один из коллег протягивает Полу руку, которую тот с готовностью пожимает. 
- Что, рад со мной работать? - с гордостью спрашивает коллега-хирург, примерно того же возраста, что и Рипли.
- Ровно до того момента, пока ты не начинаешь об этом спрашивать, - вторит Пол, однако оба, уже давно привыкшие к такому стилю общения, по-доброму усмехаются друг другу, развязывая медицинские маски. 
- Ладно, пойду, обещал жене быть дома пораньше, а с этим спецназовцем... - коллега не заканчивает фразы, указывая на лежащего на операционном столе мужчину лет сорока.
- Вот поэтому я и не даю обещаний, - с улыбкой отзывается Рипли, снимая резиновые перчатки и бросая их в урну. Коллега хмыкает что-то про холостяцкую свободу, и они с Полом, похлопав друг друга по плечу, расходятся, едва в операционной появляются санитары, вместе с которыми, ещё раз поблагодарив хирургов за отличную работу, Рипли сопровождает очередного спасённого пациента до его палаты. Это сопровождение стало чем-то вроде ритуала для хирурга, за несколько лет работы в медцентре прочно вошедшего в привычку. Кроме того, сразу проследовав в палату, Пол мог приступать к исцелению пациента сразу после ухода санитаров, приближая человека к выписке из больницы, где лежать всё же не очень весело. Хирург наблюдает, как мужчину переодевают и перекладывают на удобную койку, и как только санитары покидают палату, Пол подходит ближе к изголовью, смотря на спецназовца, и почему-то внезапно ощущает эффект дежавю. 
- Доктор Рипли...
Внезапно раздавшийся девичий голос вывел хирурга из его минутной задумчивости и заставил обернуться на дверь, где стояла светловолосая практикантка.
- Ты разве не торопилась домой, Синди? - интересуется мужчина. Девушка неуверенно касается одной коротенькой косички.
- Да, я как раз собиралась, чтобы успеть к ужину: у родителей годовщина.
- Вот как. Поздравляю, - искренне улыбнулся Рипли. Её внимание к родителям по-настоящему тронуло мужчину. Работая хирургом, он и сам старался не пропускать семейные праздники, поэтому ему было приятно услышать, что так заведено не только в его семье.
- Спасибо, - практикантка смущённо опустила глаза, но затем снова посмотрела на Пола. - Я подумала, нам ведь с Вами на автобус в одну сторону, и поэтому, может быть, если у Вас нет других планов, можно было пойти вместе.
Рипли был удивлён. Нечасто девушки вот так спрашивали его проводить их, обычно это он проявлял инициативу. Хотя против мужчина ничего не имел, тем более что в последнее время на личном фронте было всё настолько отлично, что весь личный фронт был занят им лично. Им и, может быть, способностью, которой он по-прежнему уделял большое количество времени, обычно в это время обходя палаты и приближая пациентов к выздоровлению. Однако сейчас на него с надеждой смотрела симпатичная девушка, набравшаяся смелости заговорить с ним не только как с профессионалом. Конечно, это не далеко не свидание, но всё же хоть что-то. Может быть, стоит уделить время и своей жизни? Мысленно Рипли прошёлся по списку пациентов. Насколько он помнил, в основном все они, даже те, кому операции ещё предстояли, чувствовали себя хорошо, не без его участия, а тех, самочувствие которых пока ещё не вошло в норму, было немного. На них он и сконцентрируется сегодня.
- Конечно, пойдёмте, - мягко ответил девушке Пол. - Собирайтесь и, если я не подойду через пятнадцать минут, немного подождите меня у главного выхода, хорошо?
Синди улыбнулась и, кивнув, быстро вышла из больничной палаты и заторопилась к ординаторской хирургии. Проводив девушку взглядом через стекло, Рипли заметил, что в коридоре ей вслед долгим взглядом посмотрел один из его практикантов, Оливер. Мысль о том, что он невольно стал препятствием на пути у парня, которому девушка явно нравилась, вызвала на лице Рипли усмешку. Похоже, Синди предпочитает тех, кто уже вышел из категории мальчиков. "Хотя лучше не зевать", - решил про себя мужчина, снова повернулся к спящему спецназовцу и, положив тому ладонь на грудь, сконцентрировался на исцелении. Армеец словил три пули, пробившие бронежилет и лёгкое, операция была кропотливая, и хотя во время неё Пол, давно навострившись, тоже использовал способность, помощь в востановлении этому человеку не помешает. Отняв руку, мужчина удовлетворённо отметил, что швы уже еле прощупываются сквозь ткань больничной рубашки, а лицу спецназовца полностью вернулся нормальный цвет. Если бы можно было исцелить мужчину полностью, не рискуя вызвать вопросы, Пол бы так и сделал. Каждый раз ему становилось немного жаль, что он не может помогать людям в открытую и на полную, ведь сколько бы жизней можно было бы тогда спасти даже без хирургического вмешательства, быстрее, эффективнее? "Хотя можно ли помочь всем?" - хирург помрачнел при этой мысли, от неё у него появилось ощущение, как будто так он уже думал когда-то.
Как будто так уже было...
Чувство повтора стало сильнее, и, на сей раз уцепившись за него, Рипли вспомнил кое-что, а точнее кое-кого, ещё одного спецназовца, который попал к ним в центр на лечение. В тяжёлом состоянии, с множественными переломами, он тут же, прямо с вертолётной площадки, вместе с ещё несколькими раненными товарищами был перевезён в операционную для немедленной помощи - медцентр давно заключил контракт с военным спецподразделением на монополию медицинского обслуживания. Вместе с группой более опытных хирургов Пол лично оперировал этого спецназовца, самый тяжёлый случай из всех поступивших, и вопреки всем прогнозам со сложностями операции и реабилитации, мужчина уже на следующий день пришёл в сознание, как раз когда Рипли заходил в палату, чтобы проверить состояние пациента, а заодно снова употребить свои целительские способности для скорейшего выздоровления спецназовца. "Оздоровительную терапию исцелением" пришлось отложить, но хирург был рад и просто спросить у пациента, как тот себя чувствует. Армеец был крепким молодым мужчиной двадцати восьми лет, и вкупе с исцелением его собственные силы работали на полную, серо-голубые глаза смотрели живо и ясно, на вопросы Пола он отвечал коротко, но охотно, а когда эти самые вопросы закончились, первым же делом поинтересовался, включены ли в больничное питание чипсы хотя бы спецназу, в качестве исключения. Даже жаль было разочаровывать этого бравого парня, Дженсена. Точно, Клайд Дженсен, так его звали, это имя, стоило Полу ещё немного напрячь память, он тоже воскресил из невольного забвения. При этом на обычно спокойное лицо хирурга легла тень. Только имя этого парня и можно было теперь воскресить. Буквально через несколько месяцев, ночью, когда Рипли уходил с работы домой позже обычного, перед медцентром остановилась тёмная армейская машина. Почти в полном молчании, люди в униформе выгрузили на носилках большой чёрный пакет и быстро повезли к дверям больницы. Тогда Пол решил не мозолить глаза военным и просто продолжил путь, хирург и не задумывался о том, что умерших спецназовцев тоже привозят в их медцентр. Чистое любопытство не преминуло заявить о себе, и на следующий же день, придя пораньше, Рипли узнал, что ночью в морг центра был привезён обезглавленный труп того самого Клайда Дженсена. Что Пол почувствовал? Он и сам плохо понял, с сильными эмоциями более-менее справляться его научила работа, но в любом случае осознавать, что совсем недавно ты лечил человека, наблюдая за тем, как он день ото дня становится ближе к тому, чтобы встать на ноги, только ради того, чтобы узнать, что теперь этот же человек лежит в холодильной камере без признаков жизни, было странно. Странно и тоскливо. Переключая внимание разве что только на операциях и обходе, весь день Рипли провёл в скорбной задумчивости о том, насколько резко может вывернуть жизнь к тому, чего, казалось, удалось избежать, и насколько, на самом деле, мало влияния может на неё оказать человек, даже если он со сверхспособностями.
"Но разве это повод, чтобы прекращать пытаться?" - мысленно спросил хирург, стоя над спящей светловолосой девочкой лет двенадцати. Вспоминая историю со спецназовцем, он уже успел обойти четверых тех самых тяжёлых пациентов, которых себе наметил, и эта девочка была последней: она попала в центр с переломом позвоночника - сбила машина. Коснувшись шеи девочки, Пол снова сосредоточился на исцелении, ему даже показалось, что он слышит, как в ускоренном темпе заживляются её кости, наполняются силой связки, восстанавливаются нервы и повреждённые ткани спинного мозга. Рипли знал о неутешительных прогнозах, о том, что говорили, что эта девочка уже не сможет нормально ходить и разговаривать. Она сможет. Он позаботится об этом. Как и о том, чтобы все предыдущие пациенты и все те, кто находился в хирургическом отделении, снова вернулись к полноценной жизни. Когда исцеление было закончено, Пол вышел из больничной палаты. Знакомая слабость начала накатывать на мужчину, однако, на его взгляд, она была не самой большой платой за здоровье четырёх человек. 
Проходя мимо стойки регистратора, Рипли напомнил себе, что сегодня его ждут не только обязанности врача. Мужчина бросил взгляд на часы в коридоре, и, заметив, что отведённые им самим пятнадцать минут до встречи с Синди уже прошли, направился прямиком в ординаторскую. Переодевшись в свои светло-синие джинсы и рубашку, Пол вышел из комнаты и двинулся ко входу. Девушка уже ждала его. Лучезарно улыбнувшись Рипли, поблагодарившему за ожидание, Синди вместе с ним вышла из здания медцентра, и вместе они направились к автобусной остановке по постепенно темнеющей улице. За невзначай начатым разговором, посматривая на девушку, Пол спрашивал себя, почему он не приметил её раньше. Конечно, она всегда выглядела милой, особенно с этими её двумя косичками, совсем девчачьими, но сейчас, за пределами операционных, Рипли видел, что Синди по-настоящему привлекательна: симпатичному лицу с аккуратными чертами не нужно было косметики, чтобы быть выразительным, а стройную фигурку выгодно подчёркивали шорты и топ. Пол почти и не заметил, как быстро он вместе с девушкой дошёл до заполненной остановки, по дороге досадуя на себя за то, что его автомобиль до сих пор находится в ремонте, ведь он бы мог и подвезти девушку. Хотя ждать транспорт пришлось недолго, и, когда автобус с яркой рекламой газировки на боку затормозил и открыл дверь, Рипли, пропустив Синди вперёд, на мгновение обернулся в переулок, где какое-то движение привлекло его внимание. Присмотревшись, мужчина понял, что не ошибся: в конце переулка, прислонившись к стене, еле передвигал ноги человек, судя по всему, в форме полицейского. Даже с расстояния было ясно, что полицейский уже на грани, вероятней всего ранен, и нуждается в скорейшей помощи. Пол хотел было крикнуть или хоть как-то дать знак Синди, но девушка уже потерялась в толпе вошедших в салон людей и вряд ли бы даже услышала его. Рипли снова обернулся в переулок. Человек в форме, ковыляя, завернул за угол дома и, слабо держась за него, осел на асфальт. Больше колебаться было нельзя. С сожалением коротко посмотрев на окна автобуса, Пол протиснулся мимо других входящих пассажиров и поспешил в переулок. Время приближалось к одиннадцати, и хотя лето ещё не прошло, но дни постепенно шли на убыль, поэтому в отличие от освещённой улицы здесь царил полумрак. Заглядывая за каждый поворот по левой стороне, за третьим, тут же оканчивающимся тупиком, хирург и обнаружил того самого полицейского. Привалившись к кирпичной стене дома и сидя прямо на земле, страж порядка сипло и неровно дышал, уронив голову на грудь, тёмная фуражка упала с его коротко стриженой русоволосой головы и лежала рядом. Рипли быстро встал на колено перед полицейским. Надо было оценить его ранение, и если оно слишком серьёзное, вызывать скорую - после исцеления четверых тяжёлых пациентов и операций днём Пол уже не доверял своей способности на все сто процентов. Но прежде нужно было проверить, в сознании ли полицейский. 
- Офицер, вы слышите меня? - достаточно громко спросил Рипли, касаясь плеча стража порядка, на что тот приподнял голову и исподлобья посмотрел на хирурга.

Пол не мог поверить своим глазам. Тут же появилась мысль списать то, что он видел, на усталость, которую он недооценил, и разыгравшееся воображение. Но человек перед ним был из плоти и крови. Осунувшееся, но всё то же лицо, мутные, но всё те же серо-голубые глаза. 
Ошибки быть не могло. Перед Рипли был погибший два года назад Клайд Дженсен. 

Отредактировано Paul Ripley (Пн, 1 Дек 2014 19:37:00)