Turn around
Every now and then I get a little bit lonely and you're never comin' 'round
Turn around
Every now and then I get a little bit tired of listening to the sound of my tears

     Она чувствовала себя здесь неуютно. И дело не в том, что сейчас молодая женщина сидела в тату-салоне, готовясь сделать самый необдуманный поступок в жизни. Но ей надо было как-то успокоить свои нервы. А что лучше помогает от состояния невменяемости, чем боль? Говорят, что душу надо лечить ощущениями. Именно это и собиралась сделать Шиван. В любом другом случае она бы никогда не отдала свою прекрасную кожу на растерзание какому-то человеку в кожаных штанах, но сейчас такая ситуация, когда бунт внутри нее кипит, требуя найти выход. Она не может держать его за семью замками вечно. Чем раньше он утихнет, тем быстрее девушка сможет прийти в себя и навсегда распрощаться с мрачной Аляской, совершенно не похожей на солнечный Техас.
     Мисс Монро боялась достаточного количества вещей, особенно, высоты. А еще неизвестности и перемен. Три страха, как в той книге, что написала Лорен Оливер. Или их там было четыре? Не важно. Сначала Шиван хотела сделать какой-нибудь масонский знак или пентаграмму, но остановилась на черной кунице, отражающей ее душевное состояние лучше, чем кто-то другой. Рано потеряв мать, ей пришлось остаться вдвоем с отцом. Она никогда не могла подумать, насколько быстро он ее покинет. Не увидит ее достижения, никогда не познакомиться с внуками, не станцует с ней вальс на свадьбе… Все это слова, которые даже отчасти могут не стать реальностью. Никто не знает, что ждет его впереди. Шиван не знает, выйдет ли она замуж, родит ли ребенка, или судьба приготовила ей иные испытания? В любой другой день ее глаза источали бы спокойствие, а на губах царила бы безмятежность. Только великолепный одаренный или хорошо знающий девушку человек смог бы понять, насколько ее жизнь изменилась, и как сильно это ударило по той ее стороне, которая всегда доверяла чувствам и эмоциям.
     «Понеслась», - проговорила про себя женщина и закрыла глаза, откидываясь на спинку мягкого кресла. Она вряд ли забудет эту боль, но боль поможет временно забыться ей…
Через час. Может быть, два. Или все три… Шиван потеряла счет времени. Она просто вышла из салона и направилась куда-то вперед. Каждый шаг отдавался болью, словно ее ранили в живот из пистолета. Но это был просто рисунок, который скоро можно будет размотать и увидеть. Но сейчас не эстетическая сторона привлекала девушку, а та, где можно было бы забыть обо всем, включая об Аляске, полной воспоминаний, из-за которых болела душа.
     Шиван Монро. Звучит гордо. Мисс Монро. Дочь мистера Монро. Дочь… Она больше не дочь. Она просто женщина, оставшаяся совершенно одна в холодном мире, полном опасностей и ненужных разговоров о том, как многим жаль. Но она должна держаться. Должна быть сильной и смотреть правде в глаза. Ее сердце все еще бьется. У нее есть будущее. Неизведанное, опасное или мирное, красивое или уродливое. Но оно есть. И будет до тех пор, пока по венам будет течь кровь, а грудь будет подниматься и опускаться при каждом вдохе и выдохе.
      «Один день. Пожалуйста! Можно я побуду один день слабой и беззащитной! Ну, пожалуйста!»
Шиван остановилась рядом с яркой вывеской какого-то ночного бара. Она привалилась к двери, словно долго бежала и теперь ей надо отдышаться. Внезапно кто-то толкнул дверь изнутри и девушка начала, пошатываясь, отходить от нее. Вышли двое мужчин. Они оглядели Шиван, но прошли мимо, будто она бульварная проститутка или наркоманка. Но нет. Она вполне приличная женщина. У нее есть работа. Есть друзья. Хорошее образование. Однако сейчас почему-то она совершенно одна в городе, который считала когда-то домом.
      Внезапно стало тошно и горько одновременно. Шиван открыла дверь и уверенным шагом спустилась вниз по узкой лестнице. Ей нечего терять. Никто не сможет ее остановить. Сегодня можно все. Сегодня сама жизнь должна остановиться, лишь дать ей немного передохнуть и глотнуть свежего воздуха. Она слишком давно не плакала, чтобы продолжать держаться. В последний раз, когда умерла мама. Больше слезы не приходили. Даже если хотелось, их не было, будто слезные железы иссохли, как высыхают реки в пустынях Африки.
     Голова тут же начала болеть от дикого шума толпы и запаха сигарет. Но Шиван продолжала идти вперед. Она остановилась у барной стойки и ровным голосом приказала себе принести виски. Именно приказала, а не попросила. Сейчас в ней проснулись те нотки, которые обычно она показывала, когда ее гордость пытались ущемить. В такие моменты девушка представляла собой нечто холодное и равнодушное, пытающееся отстраниться от мира вокруг.
     «За тебя, папа», - проговорила мысленно Шиван и залпом выпила все то, что принес бармен в граненом стакане девяностых годов. Горько. Горячо. Больно. Она поставила стакан на стойку и посмотрела на бармена. Пусть думает, что хочет. Все равно больше никогда ее не увидит.